В путь.
Вечерних сумерек приятная прохлада
Накрыла покрывалом белый свет.
Таясь и прячась от случайных взглядов,
Я удалялся от обжитых мест…
Я углублялся в чащу в буреломы,
Туда, где нету человеческой души,
Где я спокойно заберусь в берлогу,
Где время скоротаю я в тиши…
Подальше, от случайных взоров.
Туда, где люди просто не живут.
Где, собственно, и обрету свободу,
Свободу ту, что не имею тут!
Берлога.
Уже стемнело, да и я на месте,
Забравшись в самый страшный бурелом,
Как рыцарь, что тайком пришел к невесте,
Я осторожно осмотрел свой дом…
В нем пусто, затхлость, запустенье…
Все хорошо! Так быть тут и должно!
Держал я в тайне место ночных бдений,
И быть тут в принципе не может никого….
Но медлить некогда! Я скинул всю одежду,
Убрав ее в окованный сундук,
И в ночь шагнул. Лелея все ж надежду,
Что все изменится сегодня, ну, а вдруг…
Она.
И в чем-то оправдалася надежда,
Но, далеко не так, как мне ждалось,
Я сделал шаг, и понял, что повержен!
И нужных слов тут просто не нашлось…
Под сенью сосен, на лесной поляне,
Она стояла, глядя на меня,
А по деревьям, растекалося сиянье,
Всходила в небо полная Луна…
И я не в силах был, что-либо сделать!..
Жена, любимая, зачем же ты пошла?!
Мне оставалось лишь надежду ту лелеять,
Что б ты увидев все ушла…
В лучах Луны.
Луна вскарабкалась над горизонтом дальним,
Залив лучами весь пейзаж лесной,
А я упал, последний раз печальным
Окинув взглядом все перед собой…
Луна сверкала своим светом белым,
Калеча тело, душу, саму суть!
И из меня, как будто скульптор смелый
Лепил из глины дьявольскую жуть…
Я выл и бился, извиваясь в боли,
Я изменялся так, как каждый раз,
А ты лишенная, казалось, всякой воли,
Смотрела и роняла слезы с глаз…
Утром.
Луна зашла… И наступило утро…
И я очнулся в тишине лесной…
И что-то вспоминалось смутно,
И на душе таился непокой…
Тут вспомнил все! И лунное сиянье!
И как она смотрела на меня!
И что узнала о моем проклятье
Увидев вдруг мое второе Я.
Но где она?! И что же с ней случилось?!
Боялся я признаться себе в том,
Что все что помню, это мне не снилось,
Хотя хотелось, чтобы это было сном…
Проклятье.
Хранил я тайну, долго и успешно.
Надеялся, что будет так всегда…
Теперь же каяться осталось безутешно.
Случилось то, чего я и не ждал…
Жена моя, меня же проследила,
И надо ж так, чтоб именно тогда,
Когда Луна сияньем все залила,
Меняя тело мое, душу, само Я…
Ведь я не даром прячусь в полнолунье.
Я ухожу подальше от людей.
Уединяюсь я в лесном безлюдье,
На эту худшую из множества ночей…
Но в этот раз все вышло по иному,
Зачем же милая, ты в этот лес пришла?!
Ведь ты попала к демону ночному,
В котором нет и толики меня!..
Дни.
Теперь я сам, все в том же буреломе,
Живу один, проклятие кляня,
Я полностью теперь в его неволе,
И нет прощенья больше для меня…
Лишь только жду, когда все оборвется,
Когда прервется мука бытия.
И может встретиться тогда нам доведется.
И, может быть, ты все ж простишь меня…
|
