Возвращаясь мысленно в свое советское детство, я вспоминаю квартиры своих соседей, одноклассников, друзей и невольно обращаю внимание на почти обязательный атрибут каждого интерьера, который сейчас выглядит совсем непонятно – почти в каждой, ну, можно сказать, зажиточной квартире, на видном месте, где-то в серванте или на кухне, часто с воткнутыми в нее колосками пшеницы или ячменя стояла бутылка от «Рижского бальзама». Не бутылка «Рижского бальзама», а именно бутылка от него. Это был своего рода показатель, что хозяева квартиры бывали, например, в Риге, и смогли себе позволить вот такой сувенир. По советским меркам, побывать в Прибалтике, значило почти посещению заграницы, именно поэтому ценились вещи оттуда, и, конечно же, продукты – латвийские бальзам и шпроты, литовский хлеб «Паланга» и паштеты, вот связанного с Эстонией, что-то ничего такого не могу вспомнить.
Но не суть – а важно то, что вот такие атрибуты, были своего рода показателем, потому что тот же «Рижский бальзам» купить не в Латвии было довольно проблематично, и часто его привозили из поездок в Прибалтику как ценный сувенир или презент.
Собственно, и сейчас мало что изменилось, Латвия уже не может похвастаться чем-то эксклюзивным, те же шпроты теперь продаются на каждом углу, но вот бальзам…
Я в советские времена «Рижского бальзама» так и не отведал. Впрочем, несмотря на то, что бутылка у нас в квартире была, пили ли мои родители бальзам из нее, я что-то не помню. Я допускаю, что, скорее всего, да, потому что мы часто ездили в Литву, а родители, в свое время бывали и в Риге, но я в Риге не был, и истории происхождения этого керамического сосуда, с неизменными колосками, на нашей кухне совершенно не знаю.
Но уже с тех пор, в своих даже еще детских мечтах, я представлял, как пью этот, наверное, божественный напиток, приобщаясь к чему-то большому, значимому.
Я не могу сказать. Что я прям большой фанат каких-то алкогольных напитков, но та самая детская мечта до сих пор не дает мне покоя, а потому, когда появилась такая возможность, я приобрел бутылку бальзама, и теперь я его попробую!
Это современный бальзам, который продается теперь во многих супермаркетах. Стоит он совсем не дешево, хотя меня терзают смутные сомнения, что эта конкретная бутылка, все же отличается от того самого, известного мне с детства бальзама, и, скорее всего, просто ширпотреб для эстетствующих пьянчуг типа меня.
Но мне тут с оказией обломилась еще одна бутылка бальзама, которая несколько старше той, которую я купил сравнительно недавно.
Надо сказать, что у этого самого бальзама, довольно долгая история, и хоть он и относится к биттерам, и у него много «братьев» и «сестер» (тот же «Ягермейстер» или «Бехеровка», хотя туда же можно добавить горькие настойки советского периода – «Зверобой», «Степная», «Ореховая»), «Рижский черный бальзам» все-таки имеет свой оригинальный рецепт. Ну, или имел.
Историю «Рижского бальзама» принято вести с 1752-го года, когда латышский аптекарь Абрахам Кунце придумал этот самый рецепт, собственно, первоначально напиток так и назывался – «Бальзам Кунце» и был именно лечебной микстурой, настойкой на травах и не более! Я скажу даже больше, первоначально он не был даже черным, а крепостью был всего каких-то 16% - чисто лекарство!
Еще с тех времен, бальзам разливался в керамические бутылки, которые защищали напиток от прямых солнечных лучей, что позволяло дольше сохранять его лечебные свойства, и эта традиция сохранилась до наших дней, хотя бутылка несколько эволюционировала.
Но с 1770 по 1789-го года бальзам даже был запрещен, но благодаря купцу Семену Лелюхину, в 1796-ом году бальзам законно определили в медицинские препараты, что надолго поместило бальзамы в аптечные витрины.
А в 1847-ом году, после закрытия фабрики Лелюхина, наладил производство бальзама Альберт Вольфшмидт, который назвал свой продукт громко – «Настоящий Рижский Кунценский Травный Бальзам», и крепость его тогда выросла уже до известных нам 45%.
Почему Вольфшмидт вспомнил Кунце? Да потому что именно с изобретателем рецепта связана история, которая и прославила этот бальзам.
В 1764-ом году Ригу посещала Российская Императрица Екатерина II, и во время этого посещения она захворала – одни говорят, что у нее были колики, другие, что мигрень, а третьи грешат на простуду, но в любом случае, на ноги императрицу поставил именно тот самый бальзам аптекаря Кунце, и именно Екатерина II даровала аптекарю привилегию его изготавливать.
Сам Кунце так рекламировал свое детище:
«Он полезен в различных случаях как от лихорадки, желудочных колик, зубной и головной боли, ожогов, обморожений и вывихов, так и при опухолях, ядовитых укусах, переломах рук и ног, особенно при закрытых, колотых и рубленых ранениях. Опаснейшие ранения он излечивает за пять, самое большее за шесть дней».
Во время Первой мировой войны Вольфшмидт покинул Ригу, но бальзам все еще выпускался и хранителем рецепта была семья Шрадер – династия ликерных мастеров. Но в 1939-ом году уехали и Шрадеры, а с ними пропал и оригинальный рецепт бальзама.
Впрочем, это официальная история бальзама, но его выпускали и многочисленные водочные заводы, не имевшие никакого отношения ни к Кунце, ни Лелюхину, ни к Вольфшмидту.
Да, тот напиток, который стал таким известным уже в советское время не имеет отношения к кунценской настойке, но за основу взяты все те же ингредиенты, правда, пропорции, скорее всего, и не соблюдены.
Есть примерный рецепт этого бальзама и он такой: ароматическая вода — 75 %, спиртовая настойка — 22,5 % и настойка шафрана 2,5 %. Для получения ароматической воды композицию из цветов лаванды, листьев мяты перечной, розмарина и шалфея, плодов укропа, коры корицы заливали смесью 87%-го спирта (70 мл) и воды (300 мл) и настаивали 24 часа, а затем дистиллировали и отбирали 200 мл ароматической воды.
Второе рождение «Рижского бальзама» произошло только в 1958-ом году, когда рецепт восстановили по старым записям и анализу сохранившихся образцов. И теперь новый рецепт снова стал коммерческой тайной и держится в большом секрете.
Долгое время «Рижский бальзам» считался именно лекарственным средством, но 45% - это 45%, и те, кто мог себе это позволить с удовольствием принимали рюмку другую, как говориться – не пьянства ради, здоровья для! Хотя в свое время латышские аптекари добились запрета продажи бальзама в простых магазинах, так как там он стоил дешевле, и подрывал фармацевтическую индустрию аптек.
Но в советское время в аптеках бальзама я уже не встречал, впрочем, и в магазинах он отсутствовал, по крайней мере, в магазинах вне Латвии.
Ну, что сказать, капитализм и латышский суверенитет сделали все, чтобы теперь «Рижский бальзам» стал доступен всем, если, конечно, вам не жалко заплатить за него кругленькую сумму.
Ну, что ж, думаю, хватит разговоров, пора и попробовать, наконец, легендарный бальзам, тем самым осуществив еще одну мою подростковую мечту.
Правда, возникает еще один вопрос – как сей продукт употреблять? Например, чешскую «Бехеровку» принято подавать с долькой апельсина, а как пить «Рижский бальзам»?
На сайте продукта приведены рецепты коктейлей с бальзамом, но это не наш метод, вряд ли, думаю, мои родители так изгалялись над сорока пяти градусным бальзамом, а пили, скорее всего, его просто небольшими рюмками – так поступлю и я.
Осталось только решить, с какого начать.
Я не знаю, чего я ожидал, я пил в свое время ту же «Бехеровку», и вполне резонно считал, что «Рижский бальзам» будет чем-то на нее похож, но по факту…
Не могу сказать, что я остался сильно впечатлен этим напитком, и вряд ли я буду еще его покупать при каждом удобном случае, но то, что я его наконец-то попробовал, лично для меня это серьезное, можно сказать, приключение. Наконец-то простой хоть и не обычный предмет интерьера статусной советской квартиры получил понятно и внятное объяснение, что ли, превратившись из бездушной керамической посудины, во вполне реальный напиток, который невольно вдохнул душу в пустой сосуд.
Как там было у Заболоцкого:
…Что есть такое красота,
и почему ее обожествляют люди –
сосуд она, в котором пустота,
или огонь, мерцающий в сосуде.
Я глотнул этого самого огня, бальзама, у которого долгая и интересная история, и теперь, возможно и у меня на полках поселится пустая бутылка от рижского бальзама с неизменными колосками.
