 Совсем недавно готовил подборку рассказов для цикла "Западный ветер", анонсированного еще в сборнике Ирины Василенко "Кофейные зерна", быть ему или не быть неизвестно, но формирование началось давно, еще года два, а то и три назад, Лисой Алисой и Иридой, но с тех пор, уже мною, было внесено несколько корректировок, необходимых на мой взгляд.
Не думаю, что такой сборник будет интересен нашему читателю, все-таки жанр вестерна, у нас не слишком востребован, поэтому и колеблюсь. Как бы этот сборник не стал, как бы это выразиться, для самого себя. Боязно! Хотя. кто его знает...
Если выпустить за свои деньги, жалко не будет, надо этот вопрос пробить. Ну, а пока, один из "потерявшихся" рассказов для сборника.
История, которую я хочу вам рассказать, произошла году где-то в восьмидесятом, Я тогда был еще молод и полон амбиций. Время тогда было тяжелое, но интересное, и я, присоединившись к каравану в Льюисвилле, двинулся на Запад. Я собирался подзаработать денег или намыть золота, а потом купить небольшое ранчо и зажить тихо, мирно и обеспеченно. Но… человек предполагает, а Бог располагает – видать не было у меня такой предпринимательской жилки, и я скитался по Индейским территориям, подрабатывая, где придется, когда арканом, когда «Шарпсом», а когда и кольцом от подпруги. Да-да, не удивляйтесь! Вы больше удивились бы узнай, сколько было крупных ранчо, начавшихся с десятка ворованных коров. Ранчеры в те времена смотрели сквозь пальцы на малые кражи скота.
Отвлекся…
Ну, так вот! Бродил я, значит, по стране и где мог, зарабатывал деньги, но в карманах они у меня особо не задерживались – салунщики и игроки делали все, чтобы не обременять меня лишним грузом.
Так вот, в тот год я работал ковбоем на ранчо «Ленивое А», в Техасе, недалеко от городка Голд-Сити. Вот уж не знаю какой дурак давал название городу, да только золотом там и не пахло – обыкновенный коровий городок, с одной пыльной улицей, вдоль которой тянутся дощатые тротуары, а вдоль них щитовые дома с фальшивыми фасадами. Правда, хоть город и был невелик, в нем имелось все необходимое – и банк, и салуны, и гостиница, и магазины, и, конечно, контора маршала. И, надо вам сказать, маршал в городке был отменный – Шон Маклахан! Может, слышали?.. Небольшого роста, но плечистый, в его черных волосах уже пробивалась седина, но в сочетании с зелеными глазами и гладко выбритым лицом, она его не старила. Одет он всегда был безукоризненно – белая рубашка с галстуком-бабочкой, черные брюки и сюртук, черные же сапоги с аккуратными небольшими шпорами, и ко всему этому добавьте еще два оружейных пояса с торчащими из кобур перламутровыми рукоятками револьверов, и вы поймете, что выглядел он внушительно даже для своего роста. А об авторитете и говорить было нечего! Отличавшийся спокойным характером, он, тем не менее, был жестким мужчиной, а его умение обращаться с револьвером, только добавляло ему уверенности в своих силах. Может он не был столь быстр как Бэт Мастерсон или Док Холидей, но промахов за ним не числилось. Сбивал на лету подброшенный серебряный доллар! Поверьте мне, сам видел! И «пушки» у него, конечно же, были первоклассные – только что вышедшие «Кольты» модели «Сандер» .41 калибра, первые револьверы двойного действия. Шикарное оружие, как по тем временам! Ну, это можно понять, у первоклассного мастера и инструмент должен быть первоклассный!
Равных ему в нашей округе почти никого и не было, за исключением объездчика с ранчо «Стропила С» Хэнка Доннера. Это был здоровенный мужик, наверное, семи футов росту, с широченными плечами, огромными кулачищами, мускулы у него так и играли под одеждой! Одет он всегда был в кожаный костюм с длинной бахромой, черные густые волосы, из-под шляпы спадали до самых плеч, а густая борода и усы всегда топорщились в разные стороны. Несмотря на столь устрашающий вид, он был не очень агрессивен, хотя всегда был шабутной. Везде где появлялся Хэнк, обязательно что-то да происходило! В общем, неприятностей от него было достаточно! Но что характерно, будучи ганфайтером, за оружие он хватался не часто, предпочитая выяснять отношения при помощи кулаков. Но при всем при этом, в целом, мужик он был неплохой.
К чему я это все рассказываю? Да к тому, что о них то, о Маклахане и Доннере и есть эта история.
Ну, так вот. Сижу я как-то в салуне Сэма Хаксли, было это воскресенье, и мы с ребятами, как и ковбои с других близлежащих ранчо, приехали отдохнуть в Голд-Сити. Но мы так опостылели друг другу, что разбрелись кто куда. Я же осел у Сэма. Выпивка здесь была приличная, помещение просторное и прохладное с длинной стойкой и столиками по всему залу. А ко всему прочему, надо добавить, по вечерам здесь шла игра в покер и фаро, а игра в карты была моим любимым времяпрепровождением. К вечеру в салун набилось народу, как сельди в бочку, нельзя было пройти, никого при этом не зацепив, что могло привести к плачевным последствиям, так что я сидел тихонечко за стойкой в самом углу и причащался огненной водой, пялясь в зеркало на свою небритую физиономию и прислушивался к разговорам у себя за спиной. В общем гуле голосов резко выделялся громоподобный бас Хэнка. Он громко что-то говорил, стучал по стойке кулаком, хлопал кого-то по спине, в общем отдыхал. Принял он, судя по всему, спиртного уже изрядно, и вел себя соответственно – шумно и разухабисто.
Он долго что-то доказывал кому-то, потом подхватил бутылку и направился в мою сторону.
Я, честно говоря, испугался, черт его знает, что у него там на уме.
Но я его не интересовал.
Опершись на стойку рядом со мной, он обратился к кому-то у меня за спиной.
– Маршал, ты мужик грамотный. Как ты считаешь, что важнее в поединке – выстрелить первым или не спешить, но выстрелить прицелившись?
Я обернулся. За мной, у столика, прислонившись к стене, сидел Шон Маклахан. На столе рядом с ним стояла чашка кофе и кофейник. Он был, как всегда элегантно одет и спокоен.
– Что тебе сказать, Хэнк, – маршал говорил не громко, но, казалось, все, прислушиваясь к его словам, замолчали, – не плохо, конечно, выхватить быстро револьвер, но какой от этого будет толк, если пущенная поспешно пуля улетит в небо, а твой противник за это время вытащит свое оружие, прицелится хорошенько и выстрелит?! Кто в этом случае выиграет? Поспешишь, как говорится, людей насмешишь.
– Ну, Хэнк, что я тебе говорил! Я все-таки прав!
Возле Доннера, ехидно улыбаясь, стоял какой-то щеголь. Одет он был как мексиканский кабальеро – в расшитую короткую куртку и расклешенные брюки, а за спиной болталось черное с серебром сомбреро, кобура у него висела низко и была подвязана к бедру ремешком, из нее торчала отделанная серебром рукоятка револьвера, на которой было сделано с полдюжины насечек – видимо этот тип считал себя крутым ганфайтером.
Раньше я его никогда не видел, видимо он был здесь проездом, а с Доннером познакомился случайно. Это была его ошибка – лучше бы он ехал дальше. Доннер терпеть не мог, когда его кто-то подкалывал, чувство юмора у него отсутствовало начисто!
Хэнк нахмурился, глянул исподлобья на этого разодетого омбре и, вдруг, не размахиваясь, двинул того прямо в его смазливую физиономию.
Кто видел Доннера впервые, думали, что он неуклюжий увалень, но на самом-то деле он был быстр и ловок как кугуар, а уж силой-то его Бог не обидел!
Короче, этот вакерос пролетел через салун, как пушечное ядро, опрокидывая столы и стулья, сбивая людей с ног, и на излете грохнулся об стену. Не успел он упасть, как к нему подскочил Доннер и, подхватив, врезал еще разок, разбивая в кровь пухлые губы гастролера. Народ уже предусмотрительно расступился, и этот тип пролетел чуть дальше и упал на пол. На этот раз Хэнк остался стоять на месте, на его лице расплылась довольная улыбка, когда он смотрел, как этот щеголь поднимается на ноги.
Да, видок у него был тот еще. Губы расквашенные висят клочьями, левая сторона лица сплошной синяк, ухо кровоточит, из поломанного носа тоже течет кровь. Когда он выпрямился, его слегка покачивало.
– Нет, приятель, прав все же я! – Доннер ухмыльнулся.
Избитый, окровавленный омбре стоял, дико уставившись на Хэнка и… вдруг резко дернулся рукой к револьверу.
Но не успел.
Коротко рявкнул сорок четвертый калибр, и щеголя отбросило к стене. В голубой, расшитой куртке темнело отверстие, на ткани рубашки расплывалось бурое пятно. Замертво он повалился на посыпанный опилками пол.
Все стояли как громом пораженные. Никто не ожидал, что начнется стрельба. Все думали, что это обыкновенный мордобой. К тому же тут не все было честно – парень даже не коснулся оружия! А теперь он мертв! По закону Доннер – убийца! Но кто осмелится ему об этом сказать?!
– Хэнк, медленно повернись ко мне и аккуратно, не спеша, вытащи револьвер и брось его на пол.
Я совсем забыл о Маклахане. Он стоял, широко расставив ноги, а в руках держал по револьверу, и нацелены они были на Доннера! Лицо у маршало было хмурое, но решительное. Он понимал, с кем имеет дело.
Хэнк медленно повернулся, но оружие не спешил вытаскивать. Револьвер, «Смит-и-Вессон – Америкен», он носил за поясом, и сейчас наружу торчала только потертая рукоятка с накладками из орехового дерева.
– Нет, маршал, револьвер я не брошу, – с расстановкой произнес Доннер. – А этот парень… – Хэнк ткнул пальцем за спину, – он нарывался на неприятности, и он их получил.
– Возможно, Хэнк, но ты ему не дал, ни шанса, он даже не взялся за оружие! А ты уже выстрелил! Ты его просто пристрелил! Так что выбрось револьвер, и я отправлю тебя в тюрьму… до суда, а там видно будет.
Доннер стоял, хмуро уставясь на Малахана и на направленные ему в грудь револьверы. Он прекрасно знал репутацию маршала, его меткость и его умение стрелять сразу с двух рук. Он понимал, что стоит только дернуться, и маршал нажмет на спусковые крючки своих «Кольтов».
Вдруг он улыбнулся.
– Ну, хорошо, амиго, посмотрим…
Одновременно, молниеносным движением правой руки, Хэнк выхватил из-за пояса свой «Смит-и-Вессон» и, ударив левой ладонью по курку, выстрелил. Движения были настолько быстрыми, что глаз просто не поспевал за ними! Пуля попала маршалу прямо в лоб, и, вырвав кусок затылка, забрызгала стену за его спиной кровью и мозгом.
– Вот так! – Произнес Доннер в воцарившейся в салуне тишине.
В этот момент, тело маршала, еще не упав, конвульсивно дернулось, и, уже мертвые, пальцы нажали на спусковые крючки – раз, другой, третий… Прицелился Маклахан хорошо – каждая пуля, вылетавшая из его револьверов, попадала в цель, отстреливая от Доннера куски мяса и впиваясь в его большое тело.
Хэнк Доннер, с изумленным выражением лица, принял дюжину пуль в грудь и умер еще стоя на ногах…
Их тела упали на пол одновременно…
С тех пор прошло уже не мало времени, и я за свою жизнь повидал всякого разного и плохого, и хорошего, но вот все это время мне не дает покоя один вопрос – «Кто же из них, все-таки, прав?»
|
